Тот, кто придумал каникулы наверное был безумцем, который не понимал, что есть те, кому просто нечем было заняться. А тот, кто придумал науку и ученых, решил подшутить над теми, кому нечем заняться, ибо ученый, вместе с ним живущий, всё свободное время проводил за дверьми лаборатории.
Ну а тот, что придумал книги был молодцом, ибо они хоть немного могли развлечь.
Ну и чем мне теперь заниматься прикажете? - ставя на полку книгу, думал Николас. То была последняя книга, которая интересовала его, читать больше было нечего.
Зато можно было спросить у Северуса, что тот может посоветовать к прочтению. Уж у него то наберётся мыслей...
Решив, что никто иной как зельевар поможет решить юноше проблему с чтивом, слизеринец направился в лабораторию.
Но эта идея оказалась не такой хорошей, как по-началу решил Трикстер. Не успел он даже рта открыть, как колба, в которой содержался некий ингредиент, вылетела из рук мужчины и ударившись о котёл, разбилась, рассыпаясь на мелкие осколки...
...Когда парень очнулся, он почувствовал что-то странное, такое...непонятное. Он сел. Посмотрел на ноги, которые были одеты почему-то не в тёмно-коричневое, на руки, почему-то с не такой нежной кожей и по цвету уж точно не как "холёные ручки аристократа". Страшная мысль закралась в голову юноши... Он схватился за нос, подтвердивший одно единственное опасение и оказавшийся ещё больше прежнего.
- Что за чертовщина! - воскликнул Николас не своим голосом. Да, определённо не своим.
Посмотрев на дверь, юноша (или уже мужчина?) увидел собственное тело, медленно приходящее в сознание. Оно тоже не было в восторге от произошедших метаморфоз, но вело себя прилично.
- Что делать? - переспросил парень, - На счёт "мы" не знаю, а я намереваюсь посетить душ. - буркнул он, поднимаясь на ноги. Кстати быть не таким высоким было даже удобно, с какой-то стороны.

- Да, займись этим. - направляясь к выходу, бросил Николас, но потом задумался и остановился. Он просмотрел на Северуса, точнее на себя...на Северуса и, подойдя ближе, юноша решил предостеречь зельевара кое о чём.
- Северус. - вслушавшись в собственный голос, юноша остановился, ему начинало нравится это всё больше и больше, настолько, насколько только могло понравится. - Когда мы только решили съехаться, я предостерегал себя о своих...странностях. Так вот, о твоих я знал, состояли они в основном из страсти к зельям. Но я не зельевар. Короче, - Николас взял свои руки в свои руки (как бы абсурдно это ни звучало), - если за эти несколько дней моя кожа на руках, не дай Бог, на ногах, на лице, да где угодно. Если она огрубеет или появятся мозоли, если с моими волосами что-то произойдет... я этого не прощу. - И Трикстер был предельно серьёзен. Северус, всё время проводящий в лаборатории просто не видел, как крутился перед зеркалом слизеринец, разглядывая всё, что только мог увидеть, не видел как хлопотал над своим внешним видом. Конечно эта причуда была несколько жуткой, но иначе парень просто не мог жить.
- А вот твоими волосами я пожалуй займусь. - решил парень и вышел из лаборатории, дабы помыться и переодеться.

Северус, как оказалось, тоже не хотел, чтобы что-то произошло с его внешностью за тот период времени, пока она не в своих телах. Но на самом деле Николас ничего капитального не собирался творить с головой зельевара, о чём и сообщил.
- Какие мы нервные, я всего лишь собрался помыть голову, а ты уже трагедию из этого делаешь. - юноша вообще не понимал, чем так дорожил мужчина. Хотя, зная его любовь ко всему неизменному, можно было догадаться, почему.

Помывшись, юноша заглянул в гардероб Северуса. Но там всё было так однообразно и скучно, что Николасу даже стало грустно. Его не прельщала перспектива носить всё время одно черное, это ведь и на психику действует, можно в депрессию впасть.
Но что поделать. Напялив на себя черные брюки, туфли, белую рубашку, юноша хотел было просто надеть мантию. Но подумав, решил, что так будет холодно и таки снял с вешалки сюртук. Застёгивать все пуговицы было как минимум муторно.
- Ну вот зачем ему столько пуговиц?! - ругаясь про себя и мучаясь с рукавами, думал Трикстер. Когда же всё было надето, юноша отправился к Северусу. Которого, к счастью, в черном не застал (у юноши не было одежды такого цвета).
- Как видишь, ничего криминального не произошло. - и вправду, никаких особых изменений внешность зельевара не потерпела.

Зельевар не мог не найти того, к чему можно было бы придраться. И даже сейчас не произошло чуда. Ну да, манжеты! И в такой момент он об этом думает!
Но юноша не показал своего недовольства (уж больно он не любил, когда поправляли его) и, сев напротив Северуса, задумался.
Первой мыслью было просто повторить эксперимент зельевара и взорвать ещё одно зелье, но гарантий, что всё пройдёт удачно не было, потому этот вариант был сразу же забыт, как негодный. А потом мысли переметнулись совсем в  другую сторону. Юноша вдруг понял, что скорее всего ему теперь придётся спать со своим собственным телом. Конечно это не отменяла факта, что внутри тела таки Северус, но всё равно это показалось как минимум странным.
- Северус, я может думаю несколько... приземлённо и не о том, но... тебе не жутко быть в теле семнадцатилетнего подростка? - юноша не уточнял, в чем может состоять вся "жуть" такой перемены. Просто вед зельевар не знал о способностях парня и на первых порах его могло это слишком сильно удивить.
- Ты только, слишком сильно ничего не хоти от других. - дал довольно кривой совет Николас, глядя куда-то в потолок.

Северус паниковал. Впервые на памяти Николаса. И это понравилось парню! По крайней мере это породило в нём желание немного поиздеваться над любимым. Любовь любовью, а вот привычек никто не отменял.
- А чего ты боишься? - поинтересовался парень, обращая свой взор на мужчину. - Тебе не хочется чтобы ты особым образом реагировал на свой внешний вид или голос? - лукаво поинтересовался парень. Он сел рядом с Северусом и приобнял того за плечи, по-дружески.
- Не знаю, как тебе, а вот мне всегда нравился твой голос, особенно некоторые его интонации. - И тем не менее обнимать такого...рослого юношу было неудобно. Очень неудобно, аж плечо болело.
- Но, дело твоё. - убрав руку с плеча Северуса, Трикстер встал с дивана. Он не хотел сразу наваливаться на Северуса со своими подколами.
Конечно Николасу тоже было странно общаться со своим телом, но по крайней мере физически ему было уже тридцать семь и организм был вполне спокойный.

- ну хорошо, допустим к своей внешности ты равнодушен. - Юноша зашел за спину Северуса и склонившись к его уху, приобнял за шею. - Но, что ты будешь делать с голосом? - тихо проговорил на ухо зельевару юноша. - Каким бы "ужасом подземелий" ты ни был, в школе найдётся куча студентов, готовых признать твой голос одним из самых сексуальных. И боюсь я буду возглавлять это небольшое общество. - юноша тихо рассмеялся, мягко и легко.
- Ладно, Северус, наши с тобой игры можно оставить на вечер, если ты конечно захочешь, а пока, надо заняться поиском выхода из ситуации, а то, что-то мне не хочется умереть на двадцать лет раньше. - юноша выпрямился и потянулся.
На него навалилась жуткая усталость. Ведь до того, что произошло, зельевар работал и это сказалось на потребности организма во сне.
- Если ты не против, то я тебя оставлю и пойду посплю. - юноша вышел из комнаты, не особо радуясь мысли, что опять придется мучатся с пуговицами, но подумав, он решил просто стянуть мантию. В конце концов с сюртуком ничего страшного не произойдёт.
Но как бы не так. Спать в узком сюртуке, который даже лечь так, как хочется не давал, было неудобно. И помучиться с треклятыми пуговицами всё-таки пришлось.
Итак, спокойно заснул и укутавшись в одеяло чуть ли не с головой, Николас видел радостный сон, где он был самим собой.

Проснулся Николас примерно пару часов спустя. Поначалу ему показалось, что всё, что произошло совсем недавно - всего лишь сон, но взглянув на свои руки, да и всё остальное тело, мечта о сне развеялась, как прах по ветру, так же быстро и успешно.
Вновь одевшись и не забыв одернуть манжеты, парень (или всё-таки мужчина), решил отыскать горе-зельевара, который наверняка успел что-то придумать.
Но одного взгляда на себя было достаточно, чтобы понять, что Севеус вряд ли продвинулся в своём деле далеко.
А ещё волосы жутко растрепались, и ведь наверняка мешали мужчине! Но тот не знал о проблемах с прическами, потому не мог ничего поделать с этим.
- Я проснулся. - садясь рядом, оповестил зельевара юноша. Глядя на собственный профиль и на кошмар, творившийся на голове, захотелось хоть немного помочь мужчине.
- Давай я тебе немного помогу. - предложил он и пару мгновений спустя уже стоял позади, развязывая ленту.
Для начала он решил чуть помассировать голову, уставшую думать. Парню всегда нравилось, когда кто-то касается его подобным образом, это расслабляло, а порой и не только расслабляло. В любом случае это было приятно. И именно поэтому он часто говорил Северусу, что любит, когда его рука зарывается в рыжие волосы. Особенно если учесть, какими были пальцы мужчины. Но, это всё - лирика.
Когда это дело поднадоело Николасу, он призвал расческу и приведя волосы в порядок, заплёл их в тугую косу-колосок и, убедившись, что прическа выглядит нормально, вернулся на место рядом с Северусом.
- Так ведь лучше, не правда ли? - улыбнулся он.

И снова зарывшись в книгу, Северус покинул Николаса. Не физически конечно. И это...обижало. Им выпала такая возможность узнать друг друга ещё ближе! А один зельевар сидит с книжкой и пытается от этой возможности избавиться.
- Северус, так нельзя! - выхватывая из холеных ручек книгу и откладывая её подальше, недовольно произнёс Николас. - Ты представляешь, какая это возможность узнать друг друга ещё лучше? А ты сразу же пытаешься от всего этого избавиться, это...это неправильно! - речь парня была эмоциональнее, чем речь его любимого. И это было странно. По крайней мере Северусу точно было странно наблюдать себя не скупого на движения и мимику.
- Хотя... - огонёк лукавства сверкнул в черных глазах. - Уже время ужина...может мне подняться к коллегам? Пообщаться с ними? Анекдотов порассказывать? - определённа эта идея была гениальна. Наверняка весь преподавательский состав Хогвартса разом получит инфаркт от нестандартного поведения профессора.

Конечно же Северус не мог допустить того, чтобы школа увидела его весёлым и веселящим. И пускать на ужин Трикстера он не собирался.
- Что хочу узнать? Хм...многое. - улыбнулся Николас своей теплой и радушной улыбкой. Подумав, как он сейчас выглядит, он внезапно произнёс. - Мне нужно зеркало! Да! А то когда ещё я запечатлею на этом лице такие эмоции? - это было весело. Очень. слизеринцу по крайней мере. Ему нравилась эта ситуация всё больше и больше. Хотелось даже начать безобразничать, никто же не узнает, что это не Северус.
- Но тем не менее, мне вот что интересно. Если мне так нравится твой голос, то что нравится тебе? - для начала надо было спросить что-нибудь по-проще, что собственно и сделал Трикстер. Его всегда интересовало, чем же он привлекает зельевара, но вот почему-то разговоры на эту тему между ними не заводились.
- Только давай без односложных ответов, а то ужин ещё в самом разгаре.

Ответ Северуса Николасу ну совсем не понравился. Парню хотелось знать конкретные вещи, а не гадать на кофейной гуще.
- Эй! Так нечестно! - тут же заявил парень. Он и вправду хотел знать, что именно нравится его любовнику, только вот сам любовник был таким противным, что отказывался говорить прямо.
- Северус, скажи, а то на практике познаешь, что так нравится моему молодому телу, в котором так резво веселятся гормоны. - злорадно прошептал на ухо зельевару парень.
- Успокой моё любопытство. - щекоча собственным дыханием шею рыжеволосого Северуса, Николас аккуратно и легко коснулся пальцами бедра собеседника. Да, именно пальцами. Так парню нравилось больше. Пройдясь легкой щекоткой до колена, Николас там и оставил свою ладонь. Одной рукой он приобнял Северуса, когда вторую оставил покоится на юношеской ноге.
- Ну так как?- ещё расспросил Николас, лукаво поглядывая на веснушчатый профиль.

Уговаривать долго не пришлось. Северус, от которого требовалось лишь рассказать, решил показать, что же ему нравится. И это было превосходно. Какая нежная и чувствительная была шея профессора! Это надо будет запомнить. Конечно Николас уделял внимание шее Северуса, желая распалить в нём желание, но даже не думал о том, чтобы уделять ей столько внимания.
- Ммм, мне нравится. - прикрыв глаза, тихо простонал Трикстер. К слову стону Северуса тоже действовали не хуже простых слов, даже наоборот, заводили ещё сильнее.
- Знаешь, ты никогда не уделял особого внимания этому месту... - рука покоящаяся на плече скользнула ниже и остановилась на уровне лопаток. Прикосновение к ним всегда будто током прошивало парня. Даже случайное, чужое. Но такое желанное! Жаль, что Северус не уделял им должного внимания.
Мягко поглаживая чуть выпирающие лопатки, Николас одновременно боролся с собственным возбуждением, появившимся благодаря нежной шее зельевара.
- А что ещё тебе нравится? - Трикстер определённо хотел узнать всё то, чего ещё не успел узнать о собственном декане.

Как было приятно ощущать легкие касания пухлых губ к собственным пальцам, правда тут же появилось желание пошутить на эту тему, но Николас решил, что шутки тут не уместны.
- Это очень...приятно...и эротично. - признал парень, наблюдая за простыми манипуляциями Северуса.
И всё-таки это всё необычно. Наблюдать, как не сухие тонкие губы, почти бескровные, а наоборот пухлые и розовые целуют очередной палец, как на тебя смотрят яркие зелёные глаза, а на плече пристроилась толстая рыжая коса. - Но непривычно, тебе не кажется? - продолжил он, глядя в глаза Северусу. И что не изменилось, так это взгляд. Взгляд ярого собственника, твердого человека. Так упрямо Николас никогда не смотрел на людей. Он слишком любил играть с ними, чтобы дать поселиться на лице одной единственной эмоции.
И ради этого взгляда можно наплевать на всё. Хоть родину продать.
Не то что бы Николаса особо тянуло к собственным губам, которые были много мягче, чем такой привычный жесткий и требовательный рот, но почему-то удержаться от того, чтобы поцеловать родные, но незнакомые уста.

- Мерлин правый, - произнёс Северус отстранившись. И Николас был с ним согласен. Ощущения были крайне необычные, всё было странно настолько, насколько странным являлся факт того, что эти двое обменялись телами.
- Знаешь, теперь я считаю, что это ненормально. Но черт всё подери, мне это нравится! - воскликнул парень и вновь поцеловал зельевара. А потом, потом всё пошло по изученной ими обоими схеме, правда с некоторыми поправками. Парень перебрался на бедра любовника, правда теперь не надо было склоняться так сильно, чтобы целовать Северуса. Всё-таки в таком росте были свои приемущества.
Одной рукой расплетая косу профессора, второй парень пробирался к лопаткам, так его партнёру будет приятнее.
- Знаешь, одна мысль о том, что мы сейчас делаем, срывает крышу. - прошептал он на ухо любимому, довольно улыбаясь. - Или это только мне так кажется? - запуская в рыжие волосы руку, поитересовался Николас.
Он никогда не мог даже предположить, что подобное случится. Да что уж таить, он даже не предполагал, что будет любовником Северуса Снейпа! Собственного декана и преподавателя по зельям. На самом деле и представить было трудно, что этот человек когда-либо кого-то целовал. А теперь, мало того, что Николас целует "ужас подземелий", так он ещё и не в своём теле.

Ловкие пальцы принялись за пуговицы сюртука, которые так не любил Николас. С ними он бы конечно провозился, но не полчаса, как предполагал Северус.
- Ты преувеличиваешь. - отмахнулся Николас, стягивая с себя одежду и тихо постанывая от того, что творил с его шеей ловкий язык партнёра, который определённо знал как именно ему понравится. Эта ситуация и впрямь была не так плоха. Ведь теперь эта странная парочка могла узнать друг друга ещё лучше.
Но это развлечение не могло зайти далеко: в голове Трикстера родился весьма значимый вопрос.
- Постой. - чуть отодвинувшись от любовника, внезапно остановился юноша. - У меня вопрос. - он с сомнением посмотрел на веснушчатого Северуса, - кхм, милый...а ты случаем не девственник ли? - на самом деле юноша был почти уверен в том, что сам Снейп никогда и не пробовал бывать снизу, а это значит что приятного может быть мало. Хотя... помня свои габариты, сказать, что будет дикая боль нельзя было. Но всё равно, надо было знать, чего ожидать.