В мире никогда не переставали ценить чистоту. Кого-то она удивляла, кого-то восхищала, а кому-то казалась высшей ценностью которую надо или беречь, или отыскать для себя, раз уж у самого нет. Увы, то, что люди ценят, они редко понимают. Чистота тела, ничего не значащая в сравнении с чистотой души, так часто ставится выше.
М-да, для своей семьи я так и останусь мерзким пьяницей и гулякой. Зачем я только хочу им доказать, что изменился? Если бы они меня любили, они бы приняли меня таким, какой я есть...
Раскаявшийся негодяй никогда не затмит чистоты праведника, но только он, зная всю опасность падения, убережёт от него остальных.
Гилберт Смит-Риверс мог многое рассказать, вот например тому милейшей наружности юнцу, который изучал содержимое книжных полок в магазине, куда зашёл и сам мужчина.
Какими соблазнительными могли показаться юному любопытному созданию шумные компании, в которых всегда весело! Хотя того, кто занят делом, подобное редко прельщает. Гилберт был уверен, что уж этого юного паренька, так тянущегося к знаниям, испортить будет очень трудно. Однако очаровательный юноша тянулся к знаниям в самом что ни на есть буквальном смысле - он не мог достать книгу, расположенную на самой верхней полке.
Ну что ж, докажу хоть самому себе, что я не потерян и даже ещё могу быть полезен для человечества. - начать следовало с малого.
-Привет, тебе помочь? -проговорил мужчина, подойдя к полке, где юный очаровашка уже начал прыгать. Не дожидаясь ответа, Гилберт достал ту книгу, к которой он тянул свою изящную ручку. -Ты вот эту книгу хотел? Что-нибудь ещё будешь брать?
Вблизи милый хрупкий блондин был ещё очаровательней. Всем своим видом он так и просил о себе позаботиться.
-Я вижу, ты устал от шоппинга с прыжками. Может, позволишь угостить себя чашечкой чая? Или тебе более по душе сок?

Похоже, очаровательный юноша был непривычен к помощи и сильно ей смутился. Но Гилберту пришлось смутить его ещё раз.
-Тебе же тяжело, смотри, сколько книг! Давай я помогу их тебе отнести. Зря что ли тренировлася... -не забыв снабдить свою речь оправданиями, мужчина достал из корзины юноши четыре книги, оставив лишь одну, всё равно увесистую, но не спрособную нанести вред спине юноши.
Как хорошо, что такой очаровашка согласился посидеть со мной в кафе! -Гилберт был рад своей маленькой победе или вознаграждению за небольшую помощь. Нет-нет, он обещал себе ничего не делать из корыстных побуждений, но ради компании такого юноши он был готов почти на всё. Ах да, бывший бузатёр расстался со всем и всеми, кто связывал его с прошлой жизнью, но его сексуальная ориентация туда не входила. Ещё ни одна красотка не затмила в его глазах очаровательного юношу.

Интересно, у него есть кто-нибудь? -подумалось Гилберту, пока он делал заказ в уютном кафе при книжном магазине, а красавчик-юноша строчил кому-то смс. -Или это он, такой хороший, родителям? Пишет, что слегка задержится.
Несмотря на то, что пресловутая невинность исчезала там, где начинался интеллект, юноша всё равно был обворожителен в своём благочестии.
Успевший уже разругаться с рассудком из-за такого очаровашки, Гилберт забыл самое главное - спросить как же его зовут. Какое упущение! С другой стороны, это создавало впечатление, что он не навязывается, хотя сам мужчина, будь его воля, давно бы усадил красавчика себе на колени.
-А я Гилберт. Очень приятно познакомиться, особенно в таком прекрасном месте. -улыбнулся Джеффри мужчина, уже подыскивая возможные темы для разговора.
Ах, какой же завораживающей была улыбка Джеффри! Конечно же, Гилберт понимал, что весь секрет в искренности, но от этого хотелось любоваться на неё целую вечность только больше.

Получив свой кофе, Гилберт принялся беззастенчиво разглядывать Джеффри. Как же он был хорош собой! Кожа, наверняка удивительно нежная, по цвету напоминала дорогой фарфор. Кому-то он мог показаться слишком худым, но в глазах мужчины эта худоба выглядела как воплощение грации и изящества.
Несмотря на то, что его густые волосы цветом напоминали чистую платину (а на ощупь наверняка шёлк), брови у него были на пару тонов темнее и были отчётливо видны. Все его черты лица казались идеальными, но больше всего внимания привлекали его глаза. Серо-синие, но такие яркие, и, почему-то печальные. Такие глаза бывают у тех, кто что-то понимает в этой жизни и не тешит себя ложными иллюзиями. Гилберт и так догадывался, что Джеффри пусть и робок, но смышлён не по годам.
-Да мне тоже очень интересна классика, -промурлыкал мужчина, вспоминая, что когда-то ему бвло лень даже прочесть состав отравы, что он пил. -Вы предпочитаете романтизм реализму? Я тоже люблю произведения, где и чувства такие, что нигде не встретишь, и приключения, которые, случаются ещё разве что в сказках. Они достойны, чтобы про них написали.
Беседа, похоже, завязалась. Теперь можно было и начать кокетничать с очаровашкой. Только не испугается ли он? Похоже, что Гилберт, впервые за долгие годы, не знал как склеить свою добычу.
-Джеффри, я вижу, ты уже съел свой кусочек торта. Может быть ты что-нибудь ещё хочешь? -спросил его мужчина, предотвращая возниконовение паузы в разговоре. -Ты так любишь шоколадные пирожные? Давай ещё по одному. Скажу тебе по секрету, я их тоже очень люблю.
Чуть ли не заговорчески подмигнув юноше, Гилберт улыбнулся и продолжил:
-Похоже, наши вкусы совпадают не только в литературе.

Гилберт был приятным в общении, но казалось, что он был слишком болтлив. Конечно для некоторых это совсем не минус, но порой такая болтливость может показаться признаком настойчивости, порой излишней.
- Реализм слишком жесток для меня. - улыбнулся Джефф, но как-то горько.
Он считал что описывать то, что и так каждый день видишь - жестоко. А особенно жестоко делать акцент на том, чего не желают замечать другие. По отношению к ним, конечно.
Второго пирожного юноша не захотел. Он уже был сыт. Его вообще можно было практически не кормить, он слишком быстро и надолго наедался, что часто удивляло окружающих и в каком-то смысле злило братика.
- Спасибо, но я уже сыт. Потому, не стоит. - вежливо отказался юноша, улыбнувшись мужчине.
Почему Джеффри не заметил, как подъехал его брат, он и сам не знал, но когда тот внезапно показался на горизонте, сильно обрадовался.
- Привет. - юноша радостно улыбнулся брату. Который, к слову, был почти полной его противоположностью. Весь в пирсинге, в кожаных одеждах, смотрит на окружающих с невиданной агрессией, разве что не кусается. Но с братом всегда нежен и добр. Сам Джеффри никогда бы не рискнул проколоть себе что-нибудь, а с окружающими не мог быть груб от природы.
- Не волнуйся, я нашел себе отличную компанию. - парень перевел взгляд на мужчину, - Это Гилберт, он мне собственно и помог с книгами. - представил брату нового знакомого юноша.
- Гилберт, знакомьтесь, это мой брат Джеймс. - не забыв прдставить и брата, добавил Джефф.

Хотите добиться успеха - будьте терпимы. Терпимость - ключ к чужому пониманию, она помогает избежать лишних проблем и сформировать о себе наилучшее мнение. Увы, Джеймс с ней знаком был плохо. Он не стал бросаться на Гилберта с кулаками только из-за того, что это не понравится его бесценному близнецу.
Спасибо хоть, что тебе хватает ума не хамить мне в открытую! - Гилберт взглянул на Джеймса как на идиота, которым он, собственно говоря, и являлся. Во всяком случае, по отношению к мужчине.
-Я тоже очень рад, что на свете есть такие братья, как вы. Я бы мечтал иметь такого брата как Джеффри. -расплылся в улыбке Гилберт. Сейчас мужчине почему-то очень уж захотелось позлить мерзкого близнеца. -Придётся признаться, что я очень вам завидую.
Только вот их встреча, увы, подходила к концу. Милашка Джеффри, глядя на то, как ведёт себя его драгоценный братик, был вынужден сказать Гилберту, что им пора идти. Полный отчаяния, и совершенно забыв о том, что собирался поиздеваться над мерзким Джемсом, мужчина пошёл на дерзкий, в данном случае, шаг:
-Мы расстаёмся? Я был бы так счастлив, имей бы я ещё возможность увидеться с вами... Джеффри, может быть, вы мне дадите свой номер телефона? Мне будет жаль потерять для себя такого собеседника как вы.
Какой бы неуклюжей не получилась фраза, смысл её был прекрасно понятен юношам. Дождавшись, пока Джеффри отвернётся, Гилберт не удержался и показал его мерзкому брату язык. Но в тот же момент его пронзила мысль, что за такое его поведение может потом достаться и Джеффри. Наверняка его мерзкий брат устраивал ему сцены!

М-да, как тебе не завидовать! -игра взглядов, похоже, только набирала оборот. Со стороны Гилберта был предоставлен несколько скучающий взгляд, которым мудрые преподаватели обычно окидывают нерадивых и хамоватых учеников.
Похоже, последствия дразнений дали знать о себе в самый неподходящий момент - когда милый Джеффри должен был если не дать свой пресловутый телефон, то хоть как-нибудь обнадёжить Гилберта в том, что они ещё увидятся.
Что затеял его мерзкий брат? Чёртов собственник! Если он думает, что любит своего брата, то почему не ценит его свободу? Конечно, людская любовь не идеальна, её всегда сопровождает ревность, но не как же можно быть таким откровенным эгоистом, не позволяя брату общаться с теми, с кем он хочет?
Разве я смогу навредить Джеффри? Разве что, я могу его "случайно" увести, ха-ха! -ухмыльнулся мужчина.
Тем временем, Джеймс решил отвести Гилберта в сторонку для того, чтобы поскандалить. Конечно, от брата он это замаскировал помощью с очередным слишком высоко расположенным томиком. Гилберт не удержался и выразил своё неудовльствие подобной "просьбой":
-Неужели в этом магазине совсем нет приставных лестниц, чтобы доставать книги с высоких полок? Как странно, кафе есть, а приставных лестниц нет. Это так неудобно!
Проследовав за Джеймсом в самый дальний закуток магазина, мужчина, считавший, что лучшая защита - нападение, решил начать первым:
-Ну что, Джеймс, где же ваша книжечка? Или вы уже в пылу негодования из-за вашего уязвлённого чувства собственности, совсем про неё забыли?

Похоже, сообразительности мерзкого Джеймса хватило на то, чтобы понять, что Гилберт не питал ни малейшего желания помогать ему в его "нелёгком деле".
Чего Шекспира взял, недомерок? Неужели решил меня им побить? И не изображай, что умеешь читать старый английский, не поверю. -хамить совсем уж в открытую мужчина пока не решался.
А мерзкий близнец Джеффри тем временем начал свою несчастно-сопливо-недовольную речь. Конечно же, Гилберт был расстроен и перепуган тем, что Джеффри болен, но верить всему, что нёс его долбанутый близнец он не собирался. Промолчав с минуту, он начал:
-Да что ты такое говоришь, Джеймс? Ты что, совсем идиот? Не сомневаюсь, что он догадался, что мы не понравились друг другу, но кто в этом виноват? Думаешь, Джеффри в восторге от того, что ты отваживаешь от него всех его возможных друзей? Ты эгоист, Джеймс, мерзкий, подлый эгоист, прикрывающийся своим несчастным братом. Это ты ему делаешь только хуже.
О да, эти слова Гилберта сильно обожгли Джеймса. Правда на самом деле резала глаза, только пока она была высказана не вся.
-Что, не нравится, когда правду говорят? Ты, его близнец, который мог бы облегчить его участь, какой бы она ни была, лучше всех, только гадишь ему. Сказать как? Посмотри на себя, ты ездишь на мотоцикле, думаешь это не опасно? Каждый день про аварии говорят. А брат за тебя не волнуется? Или ты ему так мозги проел, что он уже плюнул? А ему нравится твой пирсинг? -Гилберт не удержался, и дёрнул одну из серёг Джеймса. -А вот занесёшь заразу и или на мотоцикле разобьёшься, как Джеффри будет?

А ведь Гилберт и правда был лишним, и он это прекрасно понимал. Но разве он мог себе позволить сдаться? Тупая, упрямая гордость. Да и Джеффри был действительно хорош - удивительное сочетание прелестной внешности, наверняка недюжинного интеллекта и трепетной души. Какая удача его встретить! И где найти второго такого же?
К тому же, сам Джеффри не против. Разве я делаю что-то плохое? -чтобы оправдаться, Гилберт пытался сперыва найти, в чём он мог быть виноват.
Да! Я дразню психа. -глядя на поведение Джеймса, понял мужчина. -Если с Джеффри и правда что-то страшное, то он наверняка мог бы сойти с ума. А я идиот, дразню его, когда надо пожалеть.
Двоюродная сестра Гилберта, Кэтрин, единственный человек из его родни, который от него не отвернулся в худшее для него время, работала врачом-психиатром. Конечно же, мужчина частенько навещал свою жутко устающую на работе сестру.
Среди юных пациентов было немало тех, кто сошёл с ума от жизненных потрясений. Джеймс бы легко вписался в странную гармонию психбольницы. Там почти все такие, с виду нормальные, лишь взгляд выдаёт.
-Ты меня не понимаешь... Не так понял! -Кэти учила Гилберта осторожничать с фразами, когда говоришь с сумасшедшими.
Чёртов шизофреник! Да на мою голову! Как же от тебя отделяться?
Хотя эта пирсингованная рожа навряд ли будет выть от того, что его обозвали, у него же всё вертится вокруг брата. Самого себя как личность он не воспринимает, так что ли?
Конечно, разобраться в психике Джеймса мог только профессионал, но Гилберт уже придумал план, как успокоить истерика, да и самому не остаться проигравшим.
-Я думаю, Джеффри нравится в тебе всё. Но всё же, кто мешает тебе вести себя иначе? Агрессией ничего хорошего не добьёшься. -последнюю фразу мужчина сказал юноше, словно перед ним стоял глупый дошкольник, пытавшийся научиться читать, не зная букв.
А в ответ - хохот да ещё намёк на то, что они с братом не по братски близки. Они близнецы, это не удивительно, пускай играются.
-Всё равно тебе не мешает быть осторожнее, ради твоего же брата. -уже совершенно спокойно ответил ему мужчина. -Чем я тебе не понравился? Думаешь, как и все купился только на его премиленькую внешность? Своё я уже отгулял, теперь я падок на мозги. А значит, не тело мне его нужно.
Что можно было сделать, чтобы ревнивый близнец хотя бы на пару минут перестал бы так яро считать его чужаком? Похоже, что только предложить помощь.
-К тому же, у меня есть знакомый врач. Ты же знаешь, что иногда встречи могут быть судьбоносными? Может, я смогу помочь, если ты хоть ненадолго позволишь своему разуму быть не ослеплённым гневом. -и это было почти правдой.

Был ли смысл в попытках Гилберта понять, где он ошибся? Была ли возможность мирно расстаться с Джеймсом? Похоже, что только одна - сказать, что к Джеффри больше не подойдёшь. Но как мужчина мог "увести" его от родного брата? Не иначе, как выкрасть, а это подсудное дело. Впрочем, смысла искать логику в поступках сумасшедшего точно нет.
Дрался Джеймс так отчаянно, словно и правда защищал своего брата от чего-то ужасного. Какие чувства в нём играли на самом деле, можно было только гадать. Не питавший к нему симпатии, Гилберт, тем не менее, не мог поверить, что за этим стоит лишь один тупой эгоизм. Юный псих в ярости был силён и непредсказуем, сочтя защиту в этом случае не слишком полезной, мужчина решил перейти в атаку. Но многих остановишь пощёчинами? В итоге проигравшим оказался Гилберт.
-Что я сделал опять не так?! -скорее кого-то свыше спросил мужчина. Джеймс его не слушал и уже и не слышал, уходя.
Пожалели Гилберта только в магазине. Кровоостанавливающее (разбитая губа - вещь жутко неприятная), конечно, было весьма кстати, но если учесть, каких усилий стоило уговорить персонал не вызывать полицию, лучше было бы оттуда просто удрать. Результат был бы один.
-Так ты дрался?! Опять напился?! Я знаю! -завидев мужчину на пороге заявила хозяйка квартиры, которую он снимал. А ведь обычно она отсутствовала в такое время! День был потрясающе везучим и светлый образ Джеффри не особо уже его скрашивал. -Ах ты негодяй! Не зря мне про тебя рассказывали! Выметайся живо из моего дома! Ноги твоей чтобы больше не было!
Одним из очередных доказательств любви милых родичей Гилберта стало то, что они принялись звонить всем его знакомым и в красках расписывать какой он негодяй. И им либо верили сразу, либо после некоторых "наводящих фактов". Дотоле милая хозяйка жилища закончила своё соседство с "мерзким ублюдским алкоголиком и позором всего общества" тем, что как в классической семейной сцене повыкидывала его вещи из окна. Внесённые заранее деньги за жильё она, конечно, не вернула.
-Так и знай, что твой чёртов доход состоит из моих денег! Ты, слуга алкоголика! -как бы не хотелось хоть немного утереть мерзкую бабу, пора было ретироваться - она уже звонила в полицию и орала, что её Гилберт собирается убить. Но кое-кому эта сцена очень понравилась, соседские детишки снимали её на видео.
Мысль о том, что это он должен обратиться в полицию мужчина понял, когда уже находился в соседнем квартале. Но привычку бегать от полиции было не так просто вытравить.
Обещав себе завтра же обратиться туда, мужчина решил позволить себе роскошь заночевать в гостинице. Как бы не так! Похоже, что в пылу драки с Джеймсом, его кошелёк выпал из кармана. Наверняка милый персонал вернёт его ему, только уже завтра, когда магазин откроется.
Ночевать пришлось на улице. Ночью было холодно и сыро, а потом полил и дождь. Конечно, сетовавшему на судьбу и постоянно думавшего, что он сделал не так, мужчину это не особо волновало. Только вот с утра Гилберта разбудил встревоженный голос какой-то особы, которая решила вызвать ему скорую. Впрочем, валяться в больнице с простудой и синяками он отказался.
Дела, тем не менее, пошли на лад. Кэтрин, которую он так не хотел беспокоить, уладила все его дела. Она вернула его деньги и разобралась с хозяйкой квартиры, которая вновь начала питать к мужчине восторг, только уже не взаимный. Единственное, что Кэти только ухудшила, это было чувство полной никчёмности, с которым Гилберт и въехал в новый дом.

Ждать долго не пришлось. Скоро братик вернулся, чтобы увезти Джеффри домой. Гилберта с ним не было. Видимо Джеймс опять "поговорил" с тем, кого считал угрозой. Но Джеф не обижался и не винил брата. Тот всегда был обделён вниманием, парень понимал, что ему требуется любовь и полная отдача. И в свои последние дни юноша был готов дать братику всё, что тот попросит. Или не попросит. Он не будет просить о любви, но он в ней нуждается. Тем более, когда ты сам рад отдаться другому человеку, разве это не замечательно?
Надеюсь он не сделал больно Гилберту? Тот конечно крупнее, но братик сильный, всегда таким был. - думал про себя парень, заходя в дом. Сам Джеймс был погружен в свои мысли, что сильно волновало его брата.
- Братик, всё нормально? - но его не расслышали. Видимо мысли завладели разумом близнеца так сильно, что он даже не воспринимал действительность.
Неужели что-то действительно серьёзное случилось? - забеспокоился Джеффри, теребя зубами губу. - Но ведь сам братик в порядке. Значит всё отлично? Но почему он такой задумчивый? - не мог понять происходящего Джеф. - они с Гилбертом повздорили? Тот сказал что-то обидное? - ещё раз попробовав позвать брата, но тот видимо не был расположен к беседе.
Решив, что душ и вправду пойдёт близнецу на пользу, Джеффри занялся ужином. И чтобы обрадовать беспокойного братика, парень начал тушить курицу, точнее куриные ножки, которые так любил Джеймс.
В готовке юноша находил много плюсов. Во-первых - это самосовершенствование, во-вторых, таким образом можно сделать приятное дорогому человеку, а в-третьих, есть возможность подумать и отвлечься от реальности.
Можно сказать, что прошел ещё один день. Осталось двадцать девять, если конечно верить врачам. А может и меньше. Кто знает, когда моё сердце не выдержит больше? - думал парень, добавляя в бурлящий винегрет соль. Его стряпня всегда выглядела странно, потому что он кидал в кострюлю всё, что, по его мнению, не могло испортить вкуса блюда. Но зато всё получалось очень и очень вкусно. - Как я не хочу уходить, не хочу покидать брата! - на глаза наворачивались слёзы, но ни одна не скатилась из глаз. Он дал себе обещание не плакать, когда Джеймс рядом. А тот уже вошел в кухню. Приняв наиболее беззаботный вид, Джеффри напевал любимую мелодию и одной оперетты.
Родные, любимые руки обвивают талию Джефа, губы скользят по шее, чуть мокрый торс соприкасается со спиной, скрытой лишь одним свитером.
- Я люблю тебя, - тихий шепот у уха. И юноша знает, что ему не лгут и действительно любят.
- Я тоже тебя люблю. - улыбаясь, отвечает парень, запуская в волосы братика руку, чтобы потрепать мокрую шевелюру.

Всегда было странно смотреть на то, как тот, что всегда с тобой нежен, огрызается на чужие реплики, угрожает, нарывается на драку. И тогда создаётся впечатление, что этот человек - всего лишь неудачная копия заботливого братика.
Джеймс выключил плиту, а значит, что сейчас он думает совсем не о еде. Оказавшись на руках близнеца, Джеффри тихо ойкнул, не ожидая такого поворота. Болезнь сделала его лёгким, потому носить на руках столь тощее тело проблем не вызывало.
На самом деле это была странная парочка. Нет, странность заключалась не в том, что два близнеца спали вместе, скорее она была в том, что милый и улыбчивый Джеффри на самом деле подначивал брата к тому, чтобы тот прокалывал себе ту или другую часть тела, не стеснялся плетей, ласкающих кожу как тысячи пчелиных жал. А сам Джеймс, злой и агрессивный, который, казалось бы, полностью владеет своим братом, на самом деле просит о боли, подчиняется любому требованию, любому приказу.
Нежные губы, ласкающие соски, чертящие дорожки на теле, показывающие путь к наслаждению, они с любовью ласкают всё, до чего могут дотянуться, будь их воля, они бы не отрывались от сладкого тела, но лишь потому, что хотят, чтобы их оторвали.
- Прекрати. - выдыхает приказ Джеф. Его голос звучит мягко, но не подчиниться нельзя. - Иди сюда. - зовёт он брата, - ляг на спину.

Был жаль прерывать братика, который невероятно умело работал языком, но Джеффри знал, что его близнец нуждается в поддержке и в ощущении того, что есть кто-то, кто может его защитить.
Испуганный взгляд говорил о том, что парень не ожидал такого поворота и боится, что сейчас его отвергнут. Его страхи всегда были одинаковы, но беспочвенны. Отвергать единственного дорогого в этой жизни человека Джеф не собирался. Он просто хотел дать ту поддержку, которая порой нужна его защитнику.
- Молодец. - похвалил он брата, когда тот повиновался приказу. - Ты у меня всегда молодец. - улыбнулся Джеффри, сев на брата сверху. Склонившись к исколотому серьгами уху юноши, парень принялся ласкать нежную кожу, теребя множественные украшения. Они холодили горячий язык, давали неприятный железный привкус, но сладкая кожа братика манила не хуже леденца любимой марки. Испытывая не самое нормальное удовольствие от того, что ради близнеца Джеймс был готов проколоть и истыкать иголками любую часть тела. Этакая жертвенность заводила, как собственно и весь сделанный братом пирсинг, являющийся прямым доказательством любви. Джеффри даже подумывал попросить братишку проколоть более интимную часть тела. Говорили, что это очень заводит.
Но пока было достаточно и этого.
Спустившись к соскам, в которых красовались два золотых колечка, юноша зубами потянул за одно из них, дожидаясь, когда его брат в голос застонет. Джеф знал, что боль нравится его братику и не боялся пользоваться этим.
- Чего ты хочешь? - переключая внимание на другой сосок, поинтересовался парень, лукаво глядя на братишку.

Эти стоны, вырывающиеся из алых уст юноши, его страстная песня, заставляющая всё внутри гореть огнём, разливаться пламенем по телу, они приносили ни с чем не сравнимое удовольствие, которое хотелось продлить и сделать просто невыносимым.
По приказу руки брата принялись ласкать ягодицы Джеффа, сминали их, гладили и демонстрируя явное желание со стороны брата, порывались к чему-то большему.
Но вдруг, отдёрнув от близнеца руки, Джей, потупившись, проговорил:
- Накажи меня. Прошу... - удивившись просьбе, что уже была, как казалось Джеффри, забыта его братом, юноша довольно улыбнулся, зная, как нравится брату чувствовать себя в чей-то власти. Хотя парень догадывался, что такое ощущение нравится его близнецу только когда они вдвоём.
- А ты был плохим мальчиком? И тебя стоит наказать? - лукаво поинтересовался юноша. Он давно хотел, чтобы братик вновь попросил наказать его, а тот слишком пёкся о здоровье близнеца, видимо боялся, что слабое сердце может не выдержать таких нагрузок. Правда Джеймс немного перебарщивал в своём желании оградить брата от стрессов. В конце концов он не хрустальный, от небольшой нагрузки не рассыплется.
Хм...я сейчас. - Вскочив с кровати, юноша понёсся в ванную. Его идея требовала чистоты, для удобства Джея.
Когда же Джеффри вернулся, его брат в той же позе лежал на кровати, послушно ожидая своего близнеца.
- На пол. - приказал юноша, как невероятно послушный братишка спускается с кровати на пол.
Для большего веселья Джефф решил потуже перевязать член брата, так было интереснее, да и Джею приятно.
- Я хочу, чтобы ты ласкал себя. - сев на кровать, будничным тоном, высказался парень. Закинув ногу на ногу, он продолжил. - А ещё я хочу, чтобы ты облизал мою ступню. - мила улыбка юноши никак не вязалась с тем, что он говорил. Иные не смогли бы их связать эти слова и это поведение, но Джей мог, он хотел, чтобы его близнец был именно таким.